Ганс Шмидт и его дорогой дом.

Герр Ганс Шмидт - солидный немецкий бюргер, занимающий серьезную должность. Он руководит строительством одного из правительственных зданий в Берлине, и со всей справедливостью он принадлежит к тому среднему классу, на котором держится немецкая экономика. Таким образом, уважаемого герра Шмидта можно сравнить с атлантом, держащим на своих плечах, как могучее немецкое хозяйство, так и немецкое общество в целом.

Гансу Шмидту 45 лет, он худощав, среднего роста, у него тонкие усики и очки с круглыми стеклами в позолоченной оправе. Он женат (его жена не работает, она домохозяйка), и у него есть восьмилетняя дочь.

И еще у Ганса Шмидта есть Дом. Если на плечах Ганса держится немецкая экономика, то Дом Ганса Шмидта - это тот фундамент, на котором базируется жизнь самого достойного бюргера. Дом - объект его гордости и любви, его визитная карточка и его свидетельство на право считать себя преуспевшим в жизни человеком.

Дом Ганса Шмидта находится в южной части Берлина, в группе из трех сблокированных домов: через стены он смыкается с двумя другими, соседними домами, и стоит на узком участке земли. Поэтому и сам дом узкий, но высокий. Его ширина всего около семи метров, но он имеет три этажа плюс подвал, в котором находятся хозяйственные помещения, и который, в принципе, можно считать четвертым, техническим этажом.

У дома нет входного тамбура, и от маленького садика со стриженым газоном прихожая отделена лишь пластиковой дверью с красивой филенкой и с одним замком. Это не очень удовлетворяет Ганса, и он планирует поставить в скором времени на дверь еще один замок, так как боится роста преступности. Как это ни удивительно, но ему не приходит в голову поставить в проем вторую, бронированную дверь, как сделал бы всякий достойный российский гражданин.

Когда входишь в дом Ганса Шмидта, то, в первую очередь, бросаются в глаза чистота и белизна. Белые стены во всех комнатах - это очень типично для Германии. Белый цвет здесь любим всеми, и немцы говорят, что белое - это очень красиво, в отличие от России, где белый цвет зачастую считают отсутствием цвета. Белый цвет символизирует чистоту и гигиеничность. Под стать белизне как будто только вчера окрашенных стен и потолков, дом Ганса Шмидта весь вылизан и вычищен, и смотрится внутри очень светлым и свежим.

Вторая особенность немецкого дома - это очень небольшое количество мебели. В доме есть только необходимое - так легче содержать дом в чистоте, пыль не скапливается в углах и закоулках между мебелью. Старые, отслужившие вещи никогда не сохраняются для дач или «на всякий случай», а просто выбрасываются. В определенные дни (раз в два-три месяца) жилые районы немецких городов обретают экзотический вид: вдоль дорог выстраиваются старые шкафы, столы, холодильники или огромные, в человеческий рост, пластиковые мешки со старой одеждой. Весь этот старый хлам собирается специальными машинами.

Но вернемся в дом Ганса Шмидта. Дверь налево из прихожей ведет в маленькую кухню, площадь которой всего около шести квадратных метров. Такая кухня тоже типична для Германии. Маленькая она потому, что в ней никогда не едят, а лишь только готовят пищу. Но оборудована кухня по последнему слову техники, и в ней есть фактически всё, что только придумано для кухонь жилых домов: посудомоечная машина, печи, грили, миксеры... Оборудование стоит вдоль двух стен кухни, разделенное проходом около метра шириной. Пол кухни (как и прихожей) выложен квадратной кафельной плиткой серого цвета.

Вообще говоря, немцы едят значительно меньше, чем русские, но зато они питаются только качественными, натуральным продуктами. Когда немцы узнают, что в России, как правило, горячую пищу едят три раза в день, да еще обед состоит из двух горячих блюд плюс десерт, то они бывают просто поражены. Услышав об этом, они застывают с глубоким изумлением в глазах, и говорят, что в Германии такое могли бы себе позволить только очень богатые люди, питающиеся каждый день в ресторанах, так как ни одна немецкая женщина ни за что не стала бы проводить столько времени за готовкой пищи. И обделённые немцы проникаются черной завистью к русским мужчинам и глубоким интересом к русским женщинам.

Ганс Шмидт ест на завтрак вареное яйцо и булочку с джемом, на работу он захватывает с собой пакетик с парой бутербродов, уложив их в солидный, толстый портфель, а ужинает (или обедает?), вернувшись с работы, часов в семь вечера. И тут уж он наслаждается горячей пищей, заботливо приготовленной его женой, как правило, из полуфабрикатов, и запивает бутылочкой пива.

Гостиная в доме у Ганса Шмидта большая, около сорока кв. м, с красивым эркером, обращенным в сад (эркер любим в Германии, так как обогащает интерьер), и с камином, напротив которого стоят большие кожаные кресла. В одном из этих кресел Ганс любит посидеть вечером перед огнем, с книжкой в руках. Сейчас он читает роман Алексея Толстого «Петр Первый». В гостиной Ганса нет телевизора, здесь, говоря о технике, стоит только высококлассный музыкальный центр. И это - принципиальная установка очень многих образованных немцев, особенно тех, у кого есть дети. «Телевизор оглупляет», - так говорят они. Небольшого формата аппарат стоит иногда в спальной или в кухне, но часто в семьях немецких интеллигентов нет телевизоров вообще. Интерьер гостиной составляют, кроме кресел у камина, большой обеденный стол из натурального дерева, антикварный резной комод, доставшийся Гансу в наследство от бабушки, и несколько полочек, на которых стоят книги, музыкальный центр и засушенные цветы в плетеных корзинках. На стенах висит пара картин абстрактного характера с яркими, почти светящимися красками (как проявление хорошего вкуса Ганса, какового он действительно не лишен). Но такие картины нетипичны Германии.

Гораздо типичнее для немецких домов (точнее, для их украшения) глубокая сентиментальность и то, что у нас называли бы проявлением мещанского вкуса. Суровые немецкие мужики любят украшать свое жилье деревянными крашеными зайчиками, лошадками и уточками, а их супруги втыкают, куда только возможно в комнатах, пучки засушенных цветов и трав.

Во все оконные проемы в доме Ганса вмонтированы окна из пластика - они нравятся ему, так как не требуют ухода, и очень хороши по своим теплоизоляционным качествам. Над окнами установлены роль-ставни, которые опускаются на ночь или во время отсутствия хозяев.

Через окна эркера гостиной виден автомобиль Ганса - белого цвета «Опель Омега», стоящий на открытой площадке возле дома. Но машиной Ганс пользуется только по выходным дням, на работу он ездит на метро из соображений экономии. Во-первых, в центре Берлина, где находится его бюро, очень дорогие платные стоянки, а во-вторых - дорогой бензин. Метро же имеет в Берлине очень развитую сеть и функционирует с точностью швейцарских часов. И Ганс достигает центра за 25 минут, удобно расположив на коленях свой портфель, и устремляя вдаль стекляшки своих серых глаз.

Вообще, Ганс Шмидт и его жена очень экономят. И это легко понять. Бюджет семьи Ганса таков: у него оклад около 8 тысяч Евро брутто. Около 40% он отдает на налоги и еще около 2200 Евро уходят на оплату кредита в банке за дом, за тепло, воду, электроэнергию, и на страховки. Таким образом, на жизнь семье Шмидтов остается на троих около 2500 евриков. Из них кое-что надо еще отложить как накопления. Так что приходится очень, и очень экономить. Ганс не признался бы в этом даже под пытками, но (страшно это сказать!) он иногда ездит за покупками в дешевый супермаркет «Альди». Это никак не соответствует его социальному статусу, его положению в обществе. И об этом нельзя было бы узнать, но Ганса подводит та же экономия: у него не поднимается рука выкинуть пластиковый пакетик с маркой этого магазина, и этот пакетик висит у него на крючке на кухне.

На втором этаже в доме Ганса располагаются две спальных и ванная комната. Ванная комната - это действительно комната, в два раза большая по размерам, чем кухня - около 12 кв. м. Пол и все стены облицованы идеально подогнанным, красивым кафелем с плавными цветовыми разводами. Комната очень светлая - в ней такое же большое окна, как и в прочих комнатах. Для ребенка установлена специальная, более низкая раковина, для жены - столик с большим зеркалом.

Одну спальню занимает герр Шмидт с супругой, а во второй спит их дочь. Для спален характерно лишь то, что это - именно спальные комнаты, а отнюдь не кабинет, не игровая, не столовая и т.д. Здесь есть только кровати, прикроватные тумбочки и встроенные в стены платяные шкафы.

На третьем этаже дома, под наклонной кровлей со встроенными наклонными окнами, находятся еще две комнаты и большая кладовая (над ванной). В одной из комнат находится игровая для ребенка, а вторая комната - это кабинет Ганса, где на полках вдоль стен стоят книги, а на столе - компьютер. Из мебели в комнате есть еще диван и журнальный столик возле него. На этом диване Ганс читает газеты и размышляет на серьезные темы, например, о судьбах немецкой экономики или о безработице.

Говоря о немецкой экономике, Ганс часто начинает со своей излюбленной для этой темы пословицы: «Когда осел идет слишком быстро, то это значит, что он уже идет по льду». Слишком быстрое, мощное развитие немецкой экономики привело к диспропорциям и к нарастанию кризиса. Развитие всех жизненных процессов идет по принципу чередования подъемов и спадов. «Дай бог мне дожить в период этого подъема», - усмехаясь, говорит Ганс. И чего Ганс боится больше всего, так это безработицы. В Германии потеря работы - это катастрофа. «Другие нации работают, чтобы жить, мы же, немцы, живем, чтобы работать», - это изречение (весьма отдаленное от правды!) в ходу в Германии. Ганс - настоящий трудоголик. Он любит свою работу, он знает, что он хороший специалист и что он свою работу делает хорошо. Но, несмотря на это, угроза увольнения висит над ним как дамоклов меч; безработным, по той или иной причине, может стать любой. Пособие по безработице способно лишь недолгое время поддерживать тот уровень жизни, который ведет сейчас Ганс, падение этого уровня в дельнейшем стало бы неизбежным, и это падение ведет в армию бездомных, которых так много на улицах немецких городов, и которые в комках из грязных одеял, спрятав лица, спят под витринами роскошных магазинов на центральных улицах, или стоят на станциях метро с тележками из супермаркетов, куда загружен их скарб.

Виденье этих бездомных навязчивым страхом терзает Ганса, когда он лежит на диване в мансарде своего дома под наклонной кровлей с наклонным окном.

Крыша любимого дома Ганса сделана из красной черепицы. Черепичные кровли практичны и долговечны, ими покрыты большинство частных домов в Германии. Второй типичный для Германии вариант кровли - это кровли из шифера - натурального камня темного цвета, расслаиваемого на тонкие пластины. Но такие кровли распространены, в основном, в районе горной цепи Харц, где, собственно, этот камень и добывается.

Красные черепичные кровли домов смотрятся очень красиво сверху, из иллюминатора самолета. Яркими пятнышками они, как рассыпанный горстями серпантин, группируются вокруг дорог, слегка в стороне от прямых стрел «автобанов», среди темной зелени дремучих немецких лесов с посаженными по линеечке деревьями.

Под кровлями этих немецких домов протекает полная забот и проблем, но правильная и выверенная жизнь уважаемых немецких бюргеров.

Владимир Тарасов
архитектор, генеральный директор Архитектурного бюро "Альфаплан"